Сергей Худиев

Гибель российского самолета, направлявшегося в Сирию, была пережита многими как личная трагедия – многие знали и любили и музыкантов, и журналистов, и особенно знаменитую благотворительницу Доктора Лизу. Сейчас много говорят о жизненном пути погибших, о достойно прожитых жизнях, которые завершились таким трагическим образом. Мне, в общем, нечего к этому добавить – только присоединиться к молитве об упокоении усопших и утешении живых.

Но в социальных сетях возникла тема, которая обычно оживляется во время трагедий – тема злорадства и насмешек. И тут мне хочется сказать пару слов, потому что опять можно было наблюдать в действии психологические механизмы, которые убивают души – а вскоре и тела.

Один из таких механизмов – это отождествление группы с наиболее дурными ее представителями. Я читал во множестве негодующих постов, что украинцы и либералы радовались и веселились происшедшей трагедии, и это указывает на их крайнее одичание. Что же, у меня в ленте есть и украинцы (как сторонники так и противники киевских властей) и есть наши российские  либералы, по всякому поводу злословящие начальствующего в народе. Я не видел с их стороны никакого веселья. Видел приличествующие случаю выражения скорби, кто-то просто промолчал – но вот насмешек я не видел. Правда, пойдя по ссылке за пределы ленты, я увидел и веселящихся. Но это, скорее, было некое воинствующее меньшинство.

Говорить о том, что украинцы, или даже украинцы приверженные официальному нарративу властей, или либералы в целом глумились над погибшими – значит проецировать поведение этого меньшинства на всех.

Так всегда работает ненависть – выделяются наиболее отвратительные люди, которых можно, с большим или меньшим основанием, отнести к враждебной группе, после чего их отвратительность переносится на всю группу – «вот все они такие».

Обычно это происходит автоматически, человек не задумывается, просто кипит разум возмущенный и в смертный бой вести готов – хорошо, что людей разделяют многие километры, а по сетям смерть не передается.

Если оглянуться, то легко можно заметить и злорадствующих по поводу украинских бед – в том числе, гибели людей. Я, например, хорошо помню смешки и шутки, когда во время беспорядков в Киеве была брошена граната и погибли люди, и позже, когда полицейские по ошибке постреляли друг друга. Гнусное злорадство – это не свойство людей из той или иной политической или этнической группы.  Это свойство людей, которых можно найти в любой группе. Более того, это то, во что нетрудно впасть.

Как-то давно я слушал в интернете цикл лекций по ораторскому искусству; я почти все забыл, но вот один полезный совет помню – иронизировать можно только перед заведомо дружественной аудиторией, да и перед ней лучше не надо. Я сам склонен к мрачной и язвительной иронии, хотя умом понимаю, что привычка иронизировать и стебаться обычно производит неблагоприятное впечатление на собеседника. Ирония может выглядеть плохо скрываемой злобой – и хуже того, нередко именно ей и является. Чтобы в чем-то убедить человека, надо говорить мягко, спокойно и серьезно. Но что еще важнее – иронизируя, легко проскочить грань, за которой шутки превращаются в глумление и злобное издевательство.

Но так бывает, что дурная привычка – которую человек не осознает как дурную – начинает диктовать его поведение. Одни (по привычке) иронизируют, другие (тоже по привычке) переносят свое негодование по поводу этих злобных смешков на всех, кто в их глазах как-то связан с насмешником.

В этом мире очень много смертоносной глупости и ненависти. Это поток, который уносит, водоворот, который затягивает. И что мы можем делать – это попытаться не следовать дурным привычкам. Не иронизировать. Тем более, не переносить негодование, вызванное чьим-то неуместным и хамским поведением, на «их всех». «Они» все разные. Как и мы.

Давайте принесем немного больше терпения и рассудительности в этот мир. Доктор Лиза порадуется на небесах.