Дорога…Как много глубины в этом, казалось бы, простом слове. В самом буквальном, физическом смысле, это то, что соединяет отдалённые друг от друга точки в пространстве. Казалось бы, дорога является просто безличной функцией в географическом моделировании. Но ведь точки – это не только абстракции на карте – там живут люди, а по дороге всегда кто-то передвигается, например, сын едет к родителям. И вот, теперь это уже не отвлечённая функция, а конкретная дорога домой…Так и получается, что любая дорога – это всегда определённая история, движение уникальной личности, это жизнь человека.
Каждому петербуржцу известен один из главных топонимов времён Великой отечественной войны – «Дорога жизни». Единственная транспортная магистраль, по которой в блокадный Ленинград могло попасть продовольствие, чтобы хоть как-то помочь выжить заточённым в городе людям. Однако не все знают, что в пригородах Санкт-Петербурга существуют и иные дорожные топонимы, которые в своё время исполняли ровно противоположное назначение, за что их по праву можно назвать «дорогами смерти».
13 октября от ворот Духовной Академии отъехал микроавтобус с несколькими десятками студентов, которые решили принять участие в акции памяти на Ржевском полигоне. В 1920-е годы он стал местом приведения массовых расстрельных приговоров. Ребятам предстоит проехать вглубь полигона по узкой лесной дороге, которая для нескольких тысяч людей стала последней.
«Я привёз вас сюда, чтобы вы стали свидетелями. Чтобы и через 50 лет каждый, кто здесь сегодня присутствует мог сказать своим внукам: “Да, я всё видел собственными глазами. Это действительно было, на полигоне закопаны и лежат казнённые люди”» – обращается духовник Академии отец Вячеслав Харинов к прибывшим студентам.
Небольшая поляна в лесу. Люди молча стоят вокруг поклонного креста. Несколько мужчин устанавливают по периметру щиты с персоналиями мучеников и исповедников XX века. И теперь лица тех, чьи останки возможно нашли упокоение в этой земле, смотрят на живых. Начинается панихида.
Молитвы вознесены. Христианский долг перед умершими выполнен. Теперь нужно осуществить ещё одно обязательство этого пути – «увидеть всё собственными глазами».
Люди проходят вглубь леса. Здесь на расстоянии нескольких метров друг от друга находятся три свежераскопанные ямы. Это участники поисковой группы нашли очередные останки казнённых.
«А здесь лежит мужчина средних лет. На нём мы обнаружили остатки тапочек. Видимо забрали прямо из дома» – бесстрастно рассказывает людям один из «поисковиков».
Когда заглядываешь в разрытую могилу, невольно возникает чувство неловкости, будто ты насильно вторгаешься в область, которая является ещё более интимной, чем личная жизнь человека, ведь ты заглядываешь в его личное пространство смерти…Но вспоминаешь слова отца Вячеслава, сказанные им в начале пути, и говоришь себе – «Я должен смотреть, чтобы стать свидетелем…».
«Пока мы не знаем точно, сколько здесь расстреляно людей – 10-20 тысяч? Официально этот полигон ещё не признан, как место, где проводились массовые расстрелы. Но у меня нет никаких сомнений, что рано или поздно это выяснится. Ведь мы не оставляем памятью эти места. Люди знают про этот полигон, они приезжают сюда и будут приезжать, чтобы исследовать это преступление, чтобы узнать правду» – убеждённо говорит Анатолий Яковлевич Разумов, российский историк, составитель книги памяти жертв сталинских репрессий «Ленинградский мартиролог».
Наверное сложно строить точные прогнозы, когда дело касается такого сложного и глобального процесса, как открытие исторической правды. Но всегда неизменной остается Божия истина, которая гласит, что нераскаянный грех убивает душу человека. Без сомнения, можно сказать, что и непризнанные преступления постепенно разрушают глубинные основы самого государства.
