Великая тайна и всетайна Христовой любви открывается нам всякий раз, когда мы совершаем Божественную Литургию. Но особенно она открывается нам в тот день, когда мы вспоминаем самую первую и единственную Тайную Вечерю. Ведь совершая Святую Евхаристию, мы всегда вспоминаем именно ту страшную ночь, в которую был предан, а на самом деле Сам Себя отдал за жизнь мира наш Господь и Спаситель. И потому мы так дорожим теми крупицами сведений о той самой ночи, которые мы получили от апостолов.

Именно поэтому на сегодняшней Литургии нам предлагается столь сложное и насыщенное евангельское чтение, по кусочкам собирающее рассыпанное в памяти Церкви описание событий той ночи. Ни одна деталь не должна быть упущена, ни один малейший штрих в картине, представленной для нашего созерцания, не должен затеряться на страницах истории.

Вот проходит совет человекоубийц, а по сути богоубийц, во дворе Каифы. Вот мироносица совершает помазание Господа нашего на погребение, а Иуда, боримый сребролюбием и гордостью, оценив Бога в тридцать сребреников, предает Его. Вот уже приготовлена горница, чтобы встретить Пасху. Вот Царь царствующих подает ученикам величайший пример смирения и самоуничижения, умывая им ноги, и будучи господином и Господом, служит как наемник и раб. И вдруг время теряет свою власть, оно исчезает, уступая место вечности: Христос подает ученикам пищу нетления, пищу будущего века, Плоть и Кровь Свою, прежде Распятия и Воскресения, желая разделить с ними Трапезу, причастниками которой хочет сделать и нас. И, воспев, идет с учениками на гору Елеонскую, и Петра предупреждает о скором падении. Вот уже капли животочной Крови, смешанной с потом, падают со лба Его на землю Гефсиманского сада. И вновь приступает злосчастный Иуда, навсегда опорочивший столь невинный и простой жест, предательством столь великим и страшным. И вот связанный и оклеветанный Господь и Учитель предается суду законников, решившихся обвинить и предать смерти Законодателя. Тут же и Петр трижды отрекается от поруганного и оплеванного Спасителя, всякой лишая надежды человечества быть оправданным. Наконец, желая соблюсти формальность законную, дожидаются утра, чтобы утвердить приговор беззаконный и отдать своего Царя и Спасителя в руки язычника Пилата (см. Мф 26:1-20; Ин 13:3-17; Мф 26:21-39; Лк 22:43-45; Мф 26:40-27:2).

Казалось бы, после всего этого должна в нас умереть всякая надежда на человека. Но разве все это не безумие, не падение в бездну, разве все это на самом деле человеческое? Разве такими мы были задуманы Тем, Кто был Вначале (Быт 1:1; Ин 1:1)? В этом же чтении мы видим Того, Кто поистине достоин называться человеком. «Человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех» (1 Тим 2:5-6) – вот образец подлинного человечества, соответствующего замыслу Творца. В Нем и Им Одним человечество может иметь надежду и упование.

Соединяясь с Ним в Таинстве Святой Евхаристии, мы обновляемся, очищаемся и освящаемся. И посредством этой великой Тайны становимся все более и более способными к жизни в Нем и Им. Без Него человек становится исчадьем ада, порождением бездны, с Ним – чадом Божиим и гражданином Неба.

Впереди нас ждет страшный день и не менее страшная ночь, но уже сегодня мы все призываемся стать участниками вечной Трапезы, в которой мы уже ощущаем светоносные и огненные, но не обжигающие лучи уничиженного и отверженного всеми, но уже готового вновь взойти Солнца Светлого Христова Воскресения.