31 октября (18 октября по старому стилю) Церковь празднует обретение мощей преподобного Иосифа Волоцкого, чудотворца. О том, была ли действительно полемика между «иосифлянами» и «нестяжателями», о чем должны задуматься предприниматели, почитающие преподобного Иосифа Волоцкого своим «небесным покровителем», сродни ли богатства Церкви мирским богатствам и вообще должна ли Церковь быть материально богатой, о значении личности и трудов Волоколамского игумена для наших дней беседуем с профессором, доктором филологических наук Владимиром Михайловичем Кириллиным – преподавателем Московской духовной академии и Сретенской духовной семинарии.

– Преподобный Иосиф Волоцкий боролся с ересью «жидовствующих». Этому посвящен самый известный его труд «Просветитель». В чем была опасность этой ереси? Какую угрозу для Церкви, государства и общества она представляла?

– Прежде всего, надо отметить, что ересью учение «жидовствующих» можно признать лишь условно. Потому что умонастроения, которыми «жидовствующие» руководствовались в своих убеждениях и поступках – то конкретно, что мы знаем об этом по отзывам современников (святителя Геннадия Новгородского, преподобного Иосифа Волоцкого и др.) – были совершенно деструктивными по отношению к христианству как системе вероучительных и духовных ценностей. Это был полный отказ от христианской веры, доктринально разработанной Вселенским Соборами и святоотеческими трудами, и отказ от Церкви в ее таинственном и реальном назначении как устроения Божия. Преподобный Иосиф это прекрасно показал в своей книге.

О последствиях распространения и утверждения учения «жидовствующих» в общественном сознании можно говорить только предположительно, в сослагательном наклонении. Но совершенно ясно, что святой игумен Волоколамского монастыря, выступив против этого учения и его сторонников, защищал именно христианскую веру, вековой опыт Православной Церкви, сложившиеся устои русской православной государственности и боролся именно за духовную чистоту народа, за благочестиенародной жизни.

– Хозяйственная деятельность преподобного имела целью укрепление церковного авторитета и влияния в общественных делах, расширение материальных возможностей Церкви для совершения дел милосердия, для проповеди. Почему же некоторые обвиняют преподобного Иосифа в стяжательстве? И как вы считаете, должны ли монастыри, да и Церковь в целом, быть материально обеспеченными, или лучше сказать – автономными? И если да, то почему?

Преподобный не был стяжателем! Он никогда лично перед собой не ставил задач накопить богатства

– Полагаю, обвиняющие великого Волоколамского подвижника в стяжательстве имеют свои причины и цели. Вероятно, его жизнь и труды, нелицемерно отданные людям – через молитву, через учительство, через духовную и материальную помощь, – ими совсем не поняты и не оценены, а скорее всего известны весьма поверхностно. Но пусть это будет делом их совести! Преподобный же совсем не был стяжателем! То есть он никогда лично перед собой не ставил задач накопить богатства, стать владельцем огромных средств и имущества и наслаждаться собственным благополучием. Сохранившиеся биографические свидетельства о нем и его собственные литературные труды вполне показательны: он лично был способен на жертву ради ближних, он видел свой христианский долг по отношению к людям в служении им и милосердии, он всегда стремился помочь страждущим. Для этого нужны были средства.

Одна из функций монашеского делания в ограде монастыря в этом, по Преподобному, и состояла. Монастырь наряду с прочим организует вокруг себя хозяйственную деятельность, собирает от народа плоды трудов и пожертвований не ради сытой и беспечной жизни братии, а ради того, чтобы иметь, прежде всего, возможность всем накопленным богатством поделиться с людьми в трудное время, помочь им не только молитвой и поучением, но и материальным приношением. На этом, думаю, можно построить и ответ на ваш второй вопрос – о богатстве Церкви и, в частности, монастырей. Ведь Церковь (сейчас не говорю о мистической ее природе) – это собрание людей; для всех, кто себя относит к Церкви, – это дом. Но вряд ли можно оспорить естественное желание людей украсить свой дом! Разве предосудителен такой именно способ выразить свою верность заповеди о любви к Богу?

Но Спаситель наставляет нас еще о любви к ближнему и о милосердии. Конечно, когда я нуждаюсь, мне и доброе слово дорого. Но важнее, конечно, реальная помощь. Вот такую реальную помощь Церковь как общественный институт вполне в состоянии оказывать. Да, собственно, мы и немало примеров знаем благотворительного вмешательства Церкви в жизнь людей.

Монастырь преподобного Иосифа в годы голода открыл для народа свои закрома, раздав весь хлеб; завел дом призрения, собрав в нем брошенных родителями детей; монастырь преподобного Сергия Радонежского в Смутное время стал цитаделью народного сопротивления иностранной интервенции, самозванству, бесчинству самоволия; в годы Великой Отечественной войны нищая Русская Православная Церковь нашла средства помочь своей стране в борьбе с фашистской Германией.

Богатства Церкви необходимы: их есть на что тратить – на дела милосердия, весьма разнообразные

И сегодня наша Церковь небезучастна по отношению к жизни людей. Забота о нищих, больных, пострадавших от катастрофических бедствий, терроризма, работа с молодежью, просветительские труды, восстановление храмов, разрушенных в годы богоборчества и возведение новых храмов… Это факты. Возможно, кого-то масштабы подобной деятельности не удовлетворяют, и, несомненно, ее нужно расширять. Но без средств ничего не сделать. Так что богатства Церкви необходимы. Их есть на что тратить.

– С именем преподобного Иосифа Волоцкого связывают и миф о полемике между «иосифлянами» и «нестяжателями». Но действительно ли была такая полемика? И в чем тогда суть спора?

– Положение о споре между «иосифлянами» и «нестяжателями», еще встречающееся в отечественной и зарубежной историографии, является очевидной мифологемой. Подобного спора в виде конкретного диспута или полемики внутри Русской Церкви никогда не было. Прежде всего такого спора не было между вождями двух групп (если о группах вообще можно говорить): между преподобным Иосифом Волоцким и преподобным Нилом Сорским. Оба подвижника хорошо знали друг друга и взаимно ценили написанные ими сочинения. Больше того, известно, что преподобный Нил лично переписывал «Просветитель».

Одинаково непримиримо они относились к «жидовствующим», считая их вероотступниками, врагами Церкви и государства (напомню, что некоторые из «жидовствующих» были втянуты в борьбу за престолонаследие между внуком великого князя Ивана Васильевича III Дмитрием Ивановичем и сыном Ивана Васильевича Василием Ивановичем). Разве что преподобный Иосиф был менее терпим к «жидовствующим», не верил в искренность их раскаяния и настаивал во время соборных прений 1504 года на смертной казни для них. Именно последнего не могут простить Волоколамскому игумену, при этом, правда, совсем не принимая во внимание жестокости эпохи рубежа XV–XVI веков в целом, особенно применительно к европейским порядкам. Кстати, замечу, что у преподобного Иосифа имелась правовая основа в виде «Судебника» 1497 года, который предписывал смертную казнь за семь видов преступлений, среди которых указывались, в частности, крамола (измена) и церковная татьба (воровство).

Оба подвижника одинаково относились к проблеме стяжания-нестяжания

В сущности, одинаково оба подвижника относились и к проблеме стяжания-нестяжания. О преподобном Иосифе я уже говорил. Скажу несколько слов и о святом Ниле. Он вовсе не отрицал опыта монашеского общежития и общежительных монастырей, владеющих имуществом и землями. Он сам много лет был в числе братии богатейшего Кирилло-Белозерского монастыря, да и основанный им на реке Соре скит был подчинен этому монастырю. Но при этом преподобный Нил считал, что молитвенному деланию более способствует уединенный образ жизни, основанный на личном труде. Как можно судить по собственным писаниям двух великих современников, для них обоих затворническое молитвенное самоуглубление и полное отрешение от мира было оправдано только духовной пользой для церковного народа; равно и открыто обращенное к миру подвизание общиной было для них духовно плодотворным только при условии непрестанного индивидуального молитвенного стояния внутри себя.

О какой-то борьбе можно говорить только применительно к более позднему времени уже среди последователей Иосифа и Нила. Да и то условно, поскольку первые, «иосифляне», под стать своему учителю, были более деятельны и активно вмешивались в жизнь общества за оградой монастыря; вторые же, «заволжские старцы», вслед за Нилом сознательно устранялись от жизни в уединение скитов, и их влияние на общество было менее заметным. Ключевые же позиции в Церкви, естественно, оставались ее более динамичным служителям. Но в этом не было разделения.

– Какой главный урок может извлечь наша Церковь из не столько столкновения «иосифлян» и «нестяжателей», сколько разного видения ими монашеского служения?

– Мне представляется, что для нашей Церкви был и остается весьма духовно питательным опыт и ее видимого, и ее сокровенного служения народу. Так вообще-то было в истории Православной Церкви всегда. В разных народах в разные времена в своем служении Господу среди многих выделялись исключительные личности того и другого склада, за теми и другими шли люди, о тех и других народ Божий хранит благодарную память, тех и других чтит в своих молитвах, благодаря тем и другим преодолевается в народе рознь и… тем самым сохраняется единство.

– Почему преподобный Иосиф стал покровителем православного предпринимательства и хозяйствования? Какой посыл это имеет для самих бизнесменов?

Преподобный Иосиф обогащался духовно, в жизнь вечную. А каковы мотивы и цели трудов наших бизнесменов?

– Я бы вообще избегал разговора о специализации святых угодников Божиих в их молитвенной помощи нам грешным. У Господа-то, на Небесех, все они едины и равны. Но так решают люди: один святой от зубной боли помогает, другой – в деторождении, третий – в торговых делах, путешествиях и т.д. Хотя ясно, что помощь мы получаем именно от Бога и лишь по молитвам Его и наших святых. Что же касается преподобного Иосифа Волоцкого как покровителя предпринимательства и хозяйствования, то скажу следующее. Преподобный был предпринимателем и хозяином не для себя лично, а для Бога, Церкви и людей. Вот главная цель его молитвенного и деятельного служения. На этом поприще он обогащался. Но обогащался духовно, в жизнь вечную. А каковы мотивы и цели трудов наших бизнесменов? Тут очевидно расхождение. Да и скептическая русская поговорка вспоминается: «От трудов праведных не наживешь палат каменных!» Полагаю, глядя на образ Преподобного, нашим бизнесменам стоит об этом крепко подумать.

– В чем значение богословия преподобного Иосифа Волоцкого?

– Ничего нового преподобный Иосиф в богословие христианства не привнес. Но он был последователен и тверд в своей верности богословию Вселенских Соборов и святых отцов. Для русской же богословской мысли его значение архиважно. Так как он стал первым русским мыслителем, который на страницах своей книги «Просветитель» системно изложил все православное вероучение – о Боге Творце и Троице, о Сыне Божием Иисусе Христе, о Святом Духе, о Пресвятой Богородице, о Втором пришествии Спасителя, о Церкви, церковных святынях, обрядах, судебном праве. И в течение последующих 200 лет русские церковные писатели опирались на текст «Просветителя», находя в нем аргументы и подражая ему. Полагаю, уже это одно весьма ценно.